Я медитировала утром натощак, на ходу и сидя, в лесу, дома, в электричках, самолётах. В залах ожидания и в залах для медитации. В кровати. В тишине и в шуме. Одна, с сообщниками и в толпе. Медитировала, когда вспоминала о себе, или когда замечала, что забыла себя.
Я писала утром натощак, после прогулки в сосновом лесу, на болоте, сидя на бревне. В полной тишине. В электричке, в самолёте, в машине. Когда дома все спят. На бумаге чёрной ручкой. В файле. В кровати. Писала на коленке, когда нечаянно что-то поняла, и писала за столом, расслабляясь, чтобы выпустить понимание из себя.
Правда и срок годности
Медитировать и писать – два способа приблизиться к правде. Медитировать значит честно воспринимать всё, что есть. Писать – честно описывать, что воспринимаешь.
Я дышу. Мысли вертятся в голове. Нога чешется. Шнурок развязался. Мой рост 158 см. Хочется стукнуть Ваньку. Одуванчик выпятил бутон без стебля – его дважды скосили. Правда.
Одна моя подруга по утрам была на 6 см выше себя вечерней. Шнурок можно завязать, с Ванькой помириться, а потом мы все умрём, и больше не вдохнём, и не почешемся. У правды есть срок годности.
А хочется вечного: «Любовь победит», «Бог встретит тебя в Раю», «Невозможно обогнать фотон» и прочие великие истины. Мне от них попахивает консервантами. И никак не проверить, правда ли они вечные? Я-то не вечна.
Некоторые истины опровергли. Солнце не ходит вокруг плоской Земли; и Земля вращается не вокруг Солнца, а вокруг центра масс Солнечной системы.
Проверить правду
Есть такая практика: проверить свою правду. Джед МакКенна назвал это «духовным аутолизом». Я бы сказала «самопожирание». МакКенна предлагает записать всё, в чём вы уверены. Всё что знаете о себе, о других, о мире. А когда вас затошнит от вранья, отформатировать диск, и начать с начала. МакКенна утверждает, что его ученики правда так просветлели. Правда, ни Джеда, ни этих учеников никто не видел, его ашрам не нашли, и народ гадает, чей это псевдоним. Может, он всё наврал?
Впрочем, практика существовала за тысячи лет до МакКенны. Духовные искатели и учёные всегда проверяли свои правды.
Люди умирают, факты устаревают, истины оказываются ошибками. Но пока никто не видел, как умирает То, что в нас воспринимает. Его замечали в медитации, теряли в суете, снова находили. Его начало и конец пока никто не смог даже вообразить. То невозможно описать прямо, как шнурок.
Неописуемое
«Что в имени? То, что зовем мы розой, —
И под другим названьем сохраняло б
Свой сладкий запах!»
Шекспир
Слова не описывают, а указывают. Слово «роза» вам понятно, если вы раньше их видели, нюхали, поливали, дарили, получали в подарок и ставили в вазу с кусочком сахара. А если никогда не встречались с розой, описание «собирательное название видов и сортов представителей рода Шиповник, выращиваемых человеком» не поможет.
Дао, которое выразили словами – не Дао. Если вы никогда не нюхали То, описания только собьют с пути. А если нюхали, узнаете его аромат даже в слове «шнурок».
Дао везде, из него сделан мир и все мы – а иначе что это за Дао? Его можно почувствовать, на него можно намекнуть, не описывая. Когда вы пишете: «Спасибо, что выразили мои ощущения», я ничего не выразила. Сказала «роза» или «шнурок», а дальше вы сами.
«Вдохновение – это одержимость истиной». Фазиль Искандер.
Писатели создают миры. Я только всматриваюсь в этот: и когда пишу, и когда медитирую. На болоте танцуют сосны. Над чёрной мокрой землёй нависает вырвавшийся из неё корень больной ёлки. Снегири стоят в очереди перед кормушкой, заходят по одному и долго там сидят. Синица лезет без очереди, хватает одно семечко и улетает. В человеке танцует, стоит, лезет, выпячивается, косит, зреет, живёт, раздвигается, дышит, дрожит То, что невозможно назвать.
То, что смотрит из вас, во что бы вы ни вглядывались.
