Как зомби. Не пошевелиться.
Первые пять-шесть ретритов с Мариной Боррузо прошли как один. В зале я физически ощущала, как меняется состояние. Вибрация, тепло, пустота внутри. Радость, расслабленность, движения, которых обычно не совершаешь. Волны страдания поднимаются изнутри и рассеиваются в бесконечности. Сияющая пустота.
Когда Марина вставала и уходила, многие оставались в зале. Не было смысла куда-то перемещаться. Здесь всё есть.
Потом я вставала и шла спать. Утром, днём, вечером поднималась в комнату и ложилась. До следующей встречи.
Когда я стала переводить эти ретриты, ничего не изменилось. Я сплю почти всё свободное время. Забываю, как жила, что делала. Кажется, что никогда не поднимусь. Буду сидеть часами, рассматривая ладонь или блики солнца на стене или качаясь на дыхании. Я видела таких людей после выступлений просветлённых мастеров. Сидит, улыбается, слёзы текут, встать не может.
Остаться нормальными
Неужели нельзя остаться нормальными?
Придётся сойти с ума и бросить свою жизнь?
Пробуждённое и обычное состояние не смешиваются, как вода и масло. Кажется, что нужно выбрать. Или блаженство и бессилие, или деятельность и рабство. Как будто сила в привычных схемах, в уме.
А потом начинаешь по капельке добавлять благоухающее масло в воду обычной жизни. Иногда вспоминаешь о дыхании. Когда вокруг тихо, слушаешь тишину внутри. Вдруг ощущаешь, как нога раздвигает воздух, когда спешишь. Взбалтываешь. Получается эмульсия. Духовность становится деятельной и нормальной. Обычная жизнь становится духовной.
Взбалтываешь как следует, и хохочешь. Всё священно, всё живо и всё можно потрогать. Прямо сейчас. Продолжаешь действовать, просто из другого места. Всё благоухает, всё сияет. Любой разговор – песня.
Есть жизнь после ретрита. Есть жизнь после сильного духовного переживания. Незачем бояться, что блаженство навсегда лишит тебя воли. Наслаждайся, пока оно здесь. Воля вернётся. Только служить будет не эго, а сущности.
